Реконструкция новосильско-тарусского фрагмента...

Опубликовано: Беспалов Р. А. Реконструкция новосильско-тарусского фрагмента из докончания великих князей Дмитрия Московского и Олега Рязанского 1385 г. // Битва на Воже и средневековая Русь: Материалы межрегиональной научной конференции «Битва на Воже и средневековая Русь», 1-3 октября 2008 г. / Отв. ред. П. В. Акульшин. Рязань: ООО «Тигель», 2009. – С. 164-173. [0,55 а. л.]

[Обновлено: 8.11.2012 г. - см. комментарии]

/С. 164/

Реконструкция новосильско-тарусского фрагмента
из докончания великих князей Дмитрия Московского
и Олега Рязанского 1385 г.

В историографии не раз освещалась проблема московско-рязанских отношений после заключения сторонами мирного докончания 1381 г., и лишь поверхностно рассматривался вопрос об участии в них князя Романа Семеновича Новосильского и тарусских князей [5. С. 179-182; 15. С. 167-169, 409-411; 8. С. 228-233]. Безусловно, он заслуживает тщательного изучения и важен как для истории Верхнего Поочья, так и для исследования формуляра сохранившихся московско-рязанских докончаний первой половины XV в.

Вскоре после урегулирования недавнего конфликта, возникшего после Донского побоища, московско-рязанские отношения вновь обострились. В 1382 г. хан Тохтамыш внезапно напал на русские земли. Князь Олег Рязанский провел его мимо своего княжества. Татарские войска сожгли Серпухов, взяли Москву и Переяславль. Лишь под Волоком Ламским один из их отрядов был разбит князем Владимиром Серпуховским. Вскоре Тохтамыш повернул назад. По пути он разграбил Коломну и Рязанское княжество. Той же осенью «князь великы Дмитрии Ивановичь посла свою рать на князя Олега Рязанскаго, князь же Олегъ Рязанскыи не во мнозе дружине утече. А землю всю до остатка взяша и огнемъ пожогша и пусту сотвориша, пуще ему и татарьскые рати» [18. С. 118-121]. В марте 1385 г. Олег Рязанский «взя Коломну изгономъ», захватил полон, «и злата и серебра, и товара всякого наимався, отиде и возвратися въ свою землю съ многою корыстию». По летописным сведениям, в том же году «князь великии Дмитреи Ивановичь, собравъ воя многы, посла съ ними брата своего князя Володимера Андреевича на князя Олга на Рязанскую землю. Тогда же на тои воине убиша князя Михаила сына Андреева Полотского Олгердовича». В записи Никоновской летописи, имеющей прорязанский характер, добавлено: «на томъ бою убиша многихъ бояръ московьскихъ и лутчихъ мужей новгородскихъ и переяславльскихъ». А. Г. Кузьмин обратил внимание на рязанские рукописи, в которых имеется подтверждение поражению московских войск: «рязанцы москвичь побили под Перевиц- /С. 165/ ким. Убиен воевода князь Михаил Андреевичь Полоцкий» [18. С. 123; 14. С. 86; 8. С. 231].

Начиная с Д. И. Иловайского, ряд историков считали, что в войне 1385 г. принимали участие князь Роман Новосильский и князья тарусские [5. С. 180; 22. С. 75; 23. С. 36]. При этом они ссылались на текст докончания, заключенного в 1402 г. великими князьями Василием Дмитриевичем Московским и Федором Олеговичем Рязанским: «А что была рат(ь) о(т)ца моег(о), великог(о) кн(я)зя Дмитрея Иванович(а), въ твоеи вочине при твоем отци, при великом кн(я)зи Олги Иванович(е), и брата моег(о), кн(я)же Володимерова, рат(ь) была, и кн(я)же Романова новосилског(о), и кн(я)зеи торуских, нам отпустити полон весь» [4. №19. С. 54]. Д. И. Иловайским было сопоставлено имя князя Владимира Серпуховского в летописном походе 1385 г. и в докончании 1402 г., однако не учтен исход противостояния. Поход 1385 г. закончился поражением московских войск, в докончании же речь идет о явном поражении рязанцев и о полоне, который захватили войска московской коалиции. Значит это сопоставление – ошибочно. Следует принять точку зрения А. Г. Кузьмина: в данном случае в докончании 1402 г. речь идет о походе 1382 г.

А. Г. Кузьмин ставил под сомнение пособничество князя Олега Рязанского хану Тохтамышу, поскольку Рязанское княжество, как и Московское, подверглось нападению татар. Он считал, что поводом для последующего московского похода могли стать порубежные споры за верхнеокские земли, поскольку в походе приняли участие новосильские и тарусские войска [8. С. 228-230]. Автор не учел, что в этот период времени участие новосильских и тарусских князей в походах московских войск не были чем-то необычным. Князья Роман Новосильский, Семен Оболенский и Иван Тарусский участвовали в походе на Тверское княжество 1375 г. [18. С. 97]. По памятникам Куликовского цикла устанавливается связь новосильских и тарусских князей с князем Владимиром Серпуховским. В пространной летописной повести о битве на Дону встречаем имена тарусских князей. Как заметил А. В. Шеков, это можно объяснить именно тем, что она предположительно составлена при дворе князя Владимира Серпуховского, владения которого примыкали к уделам тарусских князей [24. С. 189-191]. Один из сыновей князя Романа Новосильского участвовал в битве с Мамаем в полку /С. 166/ серпуховского князя [11. С. 134]. Упомянутые походы русских войск были направлены на предупреждение враждебной ордынской политики в отношении великого князя московского. Вероятно, так реализовывалась программа общекняжеского съезда 1374 г.

В этой связи причины нападения московских войск на Рязанское княжество в 1382 г. видятся в следующем: в московско-рязанском докончании 1381 г. было условие: «А будет немиръ кн(я)зю великому Дмитрию и брату ег(о) кн(я)зю Володимеру, с татары, кн(я)зю великому Олгу быти со кн(я)земъ с великимъ съ Дмитриемъ и сь ег(о) братомъ с одиного на татаръ и битися с ними» [4. №10. С. 30; 9. С. 344]. Пытаясь уберечь свое княжество от разорения, князь Олег Рязанский уклонился от выполнения соглашений 1381 г. и тем самым нарушил важную статью принятого докончания. Поскольку это обстоятельство привело к тяжелым последствиям для московских городов, то возник повод для ответных действий московской стороны.

Итак, князь Роман Новосильский и тарусские князья в очередной раз выдвинули свои полки вместе с московскими. Какова же реальная помощь, которую они могли бы оказать князю Владимиру Серпуховскому? Исходя из экономических возможностей Серпуховского удела (без Волока Ламского), Ю. В. Селезнев определил его мобилизационный потенциал в 640-1600 конных воинов. Он исходил из посошной системы налогообложения и посошной воинской повинности из расчета по одному конному воину с четырех или с десяти сох [20. С. 45-51]. Размер серпуховской дани конца XIV в., уплачиваемой в Орду составлял 320 рублей, тогда как общая дань с Владимирского княжения составляла 5000 рублей [4. №13. С. 38]. К сожалению, размер новосильских выходов к концу XIV в. неизвестен, но к концу XV в. они составляли 60 рублей в год¹ [12. С. 269]. К тому времени Серпуховского княжения уже не существовало, а выходы со всего Владимирского княжения к 1470-м гг. составляли 1000 рублей в год. По мнению С. М. Каштанова метаморфоза с размером ордынской дани была связана не с ее уменьшением, а с тем, что до начала XV в. она платилась не ежегодно (возможно, один раз в пять лет), и лишь с середины 1430-х гг. начались /С. 167/ попытки упорядочить финансовую систему в пользу ежегодных сборов [7. С. 44-45]. Если допустить пересчет новосильских выходов конца XV в. пропорционально приведенным цифрам, то можно думать, что конце XIV в. экономический и мобилизационный потенциал Новосильского княжества был сопоставим с серпуховским. Косвенно это подтверждается династическими браками дочерей Ольгерда с князьями Иоанном Новосильским и Владимиром Серпуховским. Возможно, великий князь литовский расценивал их положение как приблизительно равное в княжеской иерархии [13. Прил. №24. Стб. 135-136; 18. С. 86]. В начале же XV в. между новосильским и серпуховским княжескими домами известен династический брак [16. С. 458; 6. Т. V. Прим. 254]. Князь Роман Новосильский был единовластным правителем сравнительно крупного княжества и имел нескольких сыновей [3. С. 124-128]. В отличие от него тарусские князья не были столь состоятельны. К концу XIV в. без того небольшое Тарусское княжество достигло крайней степени раздробленности и измельчания уделов, но в совокупности тарусские князья еще представляли собой реальную силу, и к 1382 г. формально еще были самостоятельными. Во всяком случае, в походе на Рязанское княжество князья Верхнего Поочья могли оказать московским войскам существенную помощь.

После неудачного похода 1385 г. великий князь московский неоднократно посылал к Олегу Рязанскому своих послов. Только в ноябре этого года при посредничестве Сергия Радонежского с Рязанью удалось достигнуть «вечного мира». Весной 1387 г. он был скреплен браком московской княжны Софьи Дмитриевны с рязанским князем Федором Олеговичем [18. С. 123-124]. Мир действительно оказался прочным и до смерти князя Олега Рязанского († 1402 г.) больше не нарушался.

Докончание 1385 г. до наших дней не дошло, однако некоторые его детали могут быть восстановлены по докончанию сторон 1402 г. [4. №19. С. 52-55]. Основания для ретроспекции следующие. По сравнению с докончанием 1381 грамота 1402 гг. имеет существенное расширение. В том числе, она дополнена интересующим нас новосильско-тарусским фрагментом. Вопрос состоит только в том, когда появилось это расширение: в 1385 или в 1402 гг.? Ответ видим в самом конце докончания 1402 г.: «А что ся будет учинилося межи насъ в перемирье обида, и межи кн(я)зя великог(о) Ивана (Пронского – Р. Б.), и межи кн(я)зя Романа (Новосильского – Р. Б.), и межи кн(я)зеи торьских, то /С. 168/ отправити, и по первои грамоте по перемирнои». Это указание на существование новосильско-тарусского фрагмента в предыдущей грамоте. Следует полагать, что имеется в виду именно грамота 1385 г.

Докончание 1381 г. было неравноправным и сильно ущемляло интересы князя Олега Рязанского. В частности, в него было включено обязательство рязанской стороны – возместить ущерб, нанесенный в 1380 г. за грабеж людей, которые «билися на Дону с татары». Не было упоминания о возмещении московской стороной ущерба за битву на Скорнищеве, которое по всей вероятности появилось в прежних докончаниях задолго до 1381 г. Очевидно, именно в 1385 г. эта статья была дополнена. Компромисс был достигнут на том, что сохраняли силу соглашения об урегулировании конфликтов 1371 и 1380 гг. Кроме того, стороны обязались компенсировать друг другу ущербы, причиненные в конфликтах последних лет. За поход на Рязанское княжество в 1382 г. убытки рязанцев обязались возместить: московская сторона, князь Роман Новосильский и тарусские князья; за нападение на Коломну 1385 г. – обязалась возместить рязанская сторона².

Политических причин для объединения новосильского князя с тарусскими в одном фрагменте докончания 1402 г. не было. Они владели отдельными друг от друга княжениями, и к началу XV в. их статус был различен. Однако к 1385 г. и новосильский и тарусские князья обладали ордынскими ярлыками на свои княжества, и такое положение давало им возможность иметь договорные отношения с другими русскими и литовскими князьями. Новосильские князья еще до 1370 г. имели договорные отношения с Москвой [13. Прил. №24. Стб. 135-136]. В своих докончаниях с Литвой до конца XV в. они указывали на самостоятельные порубежные отношения с московскими, рязанскими (переяславскими) и пронскими князьями [26. №130. P. 247, №137. P. 255; 4. №39. С. 118, №60. С. 193; 1. №80. С. 101]. Из источников известно о /С. 169/ докончании князя Дмитрия Семеновича Тарусского с московским князем Василием Дмитриевичем (вероятно – конца XIV в.) [4. С. 461; 19. Ч. 1. С. 201; 17. С. 113]. Очевидно, в 1385 г. тарусские еще могли иметь договорные отношения с рязанскими князьями. В рассматриваемый период времени новосильский и тарусские князья по отношению к Москве и к Рязани выступали третьей стороной. Сами по себе московско-рязанские соглашения для них не имели силы. В этой ситуации московской стороне было необходимо привлечь своих союзников к заключению мира с Рязанью. Поэтому фактически новосильско-тарусский фрагмент (1402 г.) содержит в себе текст докончания, заключенного князем Романом Новосильским и тарусскими князьями с князем Олегом Рязанским в 1385 г.

В грамоте 1402 г. этот фрагмент начинается словами: «А со кн(я)з(е)мъ с Семеном с Романовичем с новосилским и с торускыми кн(я)зи так же взяти ти любов(ь) по давным грамотамъ, а жити ти с ними без обиды, занеже те все кн(я)зи со мною один ч(е)л(о)в(е)къ». Здесь требуется уточнение. В конце настоящей грамоты четко указано, что она заключалось при участии князя Романа, а не Семена. Вероятно при копировании грамоты в начале XVI в., в тексте произошла перестановка местами имени и отчества князя «Романа Семеновича». А князя Семена Романовича Новосильского, возможно, никогда не существовало [3. С. 125-126].

Благодаря тому, что новосильско-тарусский фрагмент сохранялся в московско-рязанских докончаниях 1402, 1434 и 1447 гг., теперь он может быть уверенно реконструирован:

«А что ся учинит межи вас по любви слово о земли, или о воде, или о ином о чем, и вам отослати своих бояр, и они съехався, да учинят исправу. А о чем ся сопрут, и они едут на третеи, кого себе изберут. А на кого помолвит третеи, и виноватои отдаст. А не отдаст, и правыи пошлет к великому князю <Дмитрею Ивановичю>, и князь великы пошлет к виноватому впервые, и вдругие, и втретьие. А не послушает виноватыи князя великого <Дмитрея Ивановичя>, а не отдаст, и князю великому то исправити, а целованья не сложити, а то ему не в-ызмену. А коли позовутся на третеи, а кого себе изберут, а в то время рать на того будет, кого позовут, или куды будет сам пошол ратью, или будет у него посол татарьскои в земле, ин за тем не поедет на третеи, в том ему вины нет. А /С. 170/ возмут на него грамоту в то время, ино та грамота не в грамоту. А позовутся изнава на третеи, как ся утишит, да учинят исправу изнова. А князю великому <Дмитрею Ивановичю>, не правити того, что ся учинило в то время замятное»³.

Положения этого фрагмента устанавливали порядок разрешения новосильско-рязанских и тарусско-рязанских порубежных споров и сводились к общему формуляру для всех владетельных князей. В данном случае при возникновении споров судьей становился тот, «кого себе изберут», а московский князь выступал гарантом исполнения судебных решений. В случае несогласия «виноватого» с решением третьей стороны (судьи) он обязался уладить дело миром, но если и его «не послушает виноватыи» (трижды), то московский князь имел возможность «исправити» применив силу, не нарушая при этом мирного договора. Для сравнения, в отношениях рязанского и пронского князей в докончании 1402 г. судьей должен был выступать митрополит, а гарантом исполнения его решений – московский князь.

После заключения мира на этих условиях следовало приступить к возмещению ущерба, нанесенного Рязанскому княжеству в походе 1382 г., в том числе: московско-серпуховскими, новосильскими и тарусскими войсками. Обязательства касались только пленных: «отпустити полон весь»; что взято у пленников «то нам отдат(и)»; с тех кто приведен к крестному целованию «порука и целование свести». Награбленное не возвращалось: «грабежу всему погреб».

А. Е. Пресняков полагал, что московско-рязанское докончание 1381 г. было лишь проектом докончания 1385 г., и считал, что эти грамоты были близки по содержанию. Недавно В. А. Кучкин отверг эту гипотезу, показав, что грамота 1381 г. является не проектом, а действительным договором сторон [15. С. 168-169, 410; 9. С. 236-237]. Как видим, в докончании 1385 г. существовали статьи, которые позже отразились и в докончании 1402 г. Эту особенность подметил еще А. Г. Кузьмин. Так обязательство московского князя и его молодшой братьи не вступаться в Тулу и в Берестей восходит именно к 1385 г. [8. С. 232]. В. А. Кучкин тоже выразил мнение, что выгоды рязанской стороны отраженные в грамоте 1402 г., скорее всего, были достигнуты еще в 1385 г. [9. С. 268-270].

/С. 171/ К 1402 г., а тем более к 1434 и 1447 гг. обещание сторон возместить друг другу ущерб за события 1371-1385 гг. потеряли всякую практическую ценность. Сложно представить, чтобы спустя несколько десятилетий в плену все еще находились жители соседних княжеств, а вопрос об их освобождении все это время не решался. Однако в архаичном сохранении старины можно усмотреть дипломатический смысл. Очевидно, практика межгосударственных отношений была такова, что при продлении прежних мирных докончаний их формуляр сохранялся, а состав отдельных статей изменялся незначительно или не менялся совсем. Именно поэтому до нас дошли некоторые положения несохранившихся грамот. В данном случае до середины XV в. при продлении докончаний с Рязанью московская сторона, видимо, не настаивала на изъятии устаревших положений, восходящих к 1385 г. Именно эти соглашения являлись одним из крупнейших достижений рязанской дипломатии за всю историю отношений с московской стороной.

В 1392 г. Василий I приобрел ярлык на Тарусу [4. №13. С. 38; 10. С. 299; 18. С. 131-132]. Это привело к превращению Тарусского княжества в московский удел. Первоначально его прежние владетели не теряли княжеских прав в своих исконных вотчинах [См.: 21. С. 36]. Вероятно, в 1392 г. этот процесс только начался и протекал постепенно. По московско-рязанскому докончанию 1402 г. тарусские князья формально еще сохраняли права на порубежные отношения с великим князем рязанским. Но в докончаниях 1434 и 1447 гг. изначально новосильско-тарусский фрагмент стал относиться только к новосильским князьям [4. №33. С. 85, №47. С. 144]. Последние еще в конце XV в. имели отношения с Ордой, в том числе в вопросах выплаты выходов непосредственно дарагам, минуя великих князей литовских или московских, у которых находились на службе [12. С. 269, 306]. Сохраняя высокое положение в княжеской иерархии, они могли рассчитывать на договорные отношения с правителями сопредельных территорий. В 1427 г. рязанские и большинство новосильских князей присягнули в верности великому князю литовскому Витовту [25. №1298. S. 778-780; 4. №25-26. С. 67-69; 2.]. Вскоре рязанские князья вновь вернулись к союзным отношениям с Москвой. В этой связи в московско-рязанских докончаниях 1434 и 1447 гг. преамбула к новосильскому фрагменту была изменена: «А ([если] – Р. Б.) новосилские кн(я)зи добьют челом тобе, великому кн(я)зю (московскому – Р. Б.), и мне (великому князю рязанскому /С. 172/ – Р. Б.) с ними взяти любовь по тому ж. А жыти ми с ними без обиды» [4. №33. С. 85, №47. С. 144]. В остальном проект положения о порубежных отношениях рязанских и новосильских князей между собой оставался без изменений, в том виде в каком он был принят еще в 1385 г.

{Примечания - в публикации расположены внизу страниц}

/С. 166/ ¹ Сопоставимо с данью с уделов младших сыновей Ивана III – от 40,5 до 82 рублей в год [4. №89. С. 362].

/С. 168/ ² Соглашения в статье выстроены в следующем порядке: 1385, 1382, 1371, 1380 гг. Может показаться, что возмещение ущерба за 1371 г. актуальнее, чем за 1380 г., но это не так. Вероятно, ущерб за 1380 г. в целом уже был возмещен по докончанию 1381 г., до нашествия Тохтамыша. Ущерб за 1371 г., вероятно, тоже был компенсирован, поскольку с тех пор прошло уже 14 лет. Нужно полагать, что к 1385 г. соглашения об урегулировании конфликтов 1371 и 1380 гг. почти не имели практического смысла, а были скорее политическим решением, обеспечивающим преемственность старых договоренностей.

/С. 170/ ³ В скобках <...> помещен реконструированный текст.

/С. 172/

Литература

1. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 1. СПб., 1846.

2. Беспалов Р. А. Источники о поездке Витовта в область Новосильского и Рязанского княжеств в 1427 году // Верхнее Подонье. Археология. История. – Материалы VI историко-археологических чтений памяти Н. И. Троицкого 15-17 ноября 2007 г., Тула (в печати).

3. Беспалов Р. А. О сыновьях князя Романа Семеновича Новосильского // Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья: Материалы XII Всероссийской научной конференции 3-5 апреля 2007 г. Калуга, 2008. С. 124-128.

4. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950.

5. Иловайский Д. [И.] История Рязанскаго княжества. М., 1858.

6. Карамзин Н. М. История государства Российского. Репринтное воспроизведение издания 1842-1844 гг. в трех книгах с приложением. М., 1988.

7. Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988.

8. Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. Сведения летописей о Рязани и Муроме до середины XVI века. М., 1965.

9. Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV века. Внешнеполитические договоры. М., 2003.

10. Московский летописный свод конца XV в. // РЛ. Т. 8. Рязань, 2000.

11. Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского // ПСРЛ. Т. 43. М., 2004.

12. Памятники дипломатических сношений Московскаго государства с Крымскою и Нагайскою Ордами и с Турцией. Т. I. (С 1474 по 1505 год, эпоха свержения монгольскаго ига в России) // Сб. РИО. Т. 41. СПб., 1884.

13. Памятники древне-русскаго каноническаго права. Ч. 1. (Памятники XI –XV в.). // РИБ. Т. 6. СПб., 1880.

14. Патриаршая или Никоновская летопись // ПСРЛ. Т. 11. М., 2000.

15. Пресняков А. Е. Образование великорусского государства. М., 1998.

16. Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. 2-е издание. СПб., 2002.

/С. 173/ 17. Редкие источники по истории России. Вып. 2. / Подг. З. Н. Бочкарева, М. Е. Бычкова. М., 1977.

18. Рогожский летописец. Тверская летопись. // РЛ. Т. 6. Рязань, 2000.

19. Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. Ч. 1, 2. М., 1785.

20. Селезнев Ю. В. Мобилизационный потенциал Руси в конце XIV – начале XV вв. // Н. И. Троицкий и современные исследования историко-культурного наследия Центральной России. Т. II. Тула, 2002. С. 45-51.

21. Фетищев С. А. К вопросу о присоединении Муромы, Мещеры, Тарусы и Козельска к Московскому княжеству в 90-х гг. XIV в. // Российское государство в XIV-XVII вв.: Сборник статей, посвященных 75-летию Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 31-39.

22. Флоря Б. Н. Борьба московских князей за Смоленские и Черниговские земли во второй половине XIV в. // Проблемы исторической географии России. Вып. 1. М., 1982. С. 58-78.

23. Шеков А. В. Верховские княжества. (Краткий очерк политической истории. XIII – середина XVI вв.). // Труды Тульской археологической экспедиции. Вып. 1. Тула, 1993.

24. Шеков А. В. Об участии князей тарусского дома в побоище на Дону 1380 г. // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. Тула, 2001. С. 186-192.

25. Codex epistolaris Vitoldi magni Ducis Lithuaniae 1376-1430 / Collectus opera Antonii Prochaska // Monumenta medii aevi historica res gestas Poloniae illustrantia. T. 6. Crakoviae, 1882.

26. Lietuvos metrika. Kniga Nr. 5 (1427-1506): Užrašymų knyga 5 / Parengė Egidijus Banionis. Vilnius, 1993.

Список сокращений

ПСРЛ – Полное собрание русских летописей.

РЛ – Русские летописи.

Сб. РИО – Сборник императорского русского исторического общества.

_______________________________________________________________________

Комментарии и ремарки, не вошедшие в публикацию

Некоторые туляки не советовали мне ехать в Рязань, но я там раньше никогда не был и поэтому напросился-таки в гости к археологу В. П. Челяпову. К сожалению, он уже был смертельно болен и не смог присутствовать лично. Началось все с небольшого конфуза. День начала мероприятия, указанный в приглашении, оказался днем заезда иногородних участников, и оказалось, что я приехал на день раньше, о чем, впрочем, совершенно не пожалел. В начале октября стояла великолепная теплая погода, я стал бродить по рязанским улочкам, на каждом шагу мне попадались необычайно приветливые и отзывчивые люди, что приятно удивило. Хотелось остаться еще. И вообще стоило поехать только ради этого, потому что ради конференции – не стоило. По каким-то причинам на ней не оказалось большинства заявленных иногородних участников и даже большинства рязанских. Вместо запланированных нескольких секций нас едва набралось на одну. После пленарного заседания, на которое зачем-то согнали скучающих студентов, во всем пединституте нашлось места, и нам предложили «погулять», пока не освободится аудитория на кафедре истории! Долгое время мы провели в коридоре. После выступления мне не было задано ни одного вопроса, чего ранее никогда не случалось. Затем некоторые рязанцы сознались, что о Новосильском княжестве они практически ничего не знают. То есть участники конференции по рязанскому средневековью слабо представляли себе, с чем граничила Рязанская земля в конце XIV в. Сборник издавался два года (издан в 2010 г., а не в 2009 г., как на нем написано) и был выпущен тиражом всего 100 экз. Поэтому осмелюсь выставить в инет скан его содержания и своей статьи. Думаю, этот опыт мне был необходим. Двоякое впечатление. До сих пор сохранилось желание перебраться в Рязань. Чтобы там пожить, а не заниматься историей.

Контраст впечатлений от Рязани усилился после поездки в Козельск осенью 2009 г. Помнится, я едва оправился от простуды, сутки отработал на региональных выборах (по месту основной работы), но через пару дней взял отгул и одним днем посетил «злой город». Если не брать воинскую часть, то современный Козельск окажется еще меньше Белёва. Как и многие малые города России, он пребывал в совершенно запущенном, «вымирающем» состоянии. С виду опрятненький ж/д вокзальчик - копия белёвского; страшные покосившиеся дома, местами остатки тротуаров советской эпохи – почти не на что глаз положить. От безысходности люди ко всему этому привыкают и живут по инерции. Но! На козельской краеведческой конференции – два дня аншлаг! Никто никого силой не держал, люди слушали, открыв рты, никто не расходился. В перерыве меня облепила куча народу. Наперебой стали расспрашивать буквально обо всем. Конечно, там тоже есть свои недостатки с публикацией сборника. И в среде козельчан романтики гораздо больше, чем науки (честно говоря, в большинстве случаев наукой вовсе и не пахнет). Тем не менее, на их пятачке суши есть новое здание краеведческого музея и целое Козельское общество русских литераторов! Должен признать, что первоначально сомневался в целесообразности такой поездки, поскольку уже стал отходить от краеведения. Но в итоге понял, что на такие «маленькие» конференции тоже надо ездить. Это большое событие для местных жителей, а для иногородних участников – совершенно особая, ни с чем несравнимая атмосфера. В культурном плане у Козельска есть свой локомотив – Оптина пустынь. А после приезда президента Д. Медведева в городе закатали в асфальт центральную улицу и навели в ее окрестностях порядок. Так что дочка рязанского князя Олега Ивановича знала, за кого надо выходить замуж!

[8.11.2012 г.] P. S. Мда, перехвалил я Козельск. Похоже там статья совсем повисла. Может уже и актуальность потеряла. Не напасешься на всех Медведевых...

Кстати, в понимании московско-рязанского договора у меня произошли кое-какие подвижки. Статья «А что ся будет учинилося межи насъ в перемирье обида, и межи кн(я)зя великог(о) Ивана (Пронского – Р. Б.), и межи кн(я)зя Романа (Новосильского – Р. Б.), и межи кн(я)зеи торьских, то отправити, и по первои грамоте по перемирнои» – ссылается на перемирную грамоту, тогда как в 1385 г. была заключена докончальная грамота (вечный мир). Еще одна докончальная грамота была заключена после смерти великого князя Дмитрия Московского, когда на престол воссел Василий I. Перемирная же грамота могла быть заключена только после войны, видимо, после войны 1382 г., когда стороны не смогли достичь договора о мире. Отсюда все следствия..., хотя в целом это не влияет на ценность для меня данной публикации. И реконструкция новосильско-тарусского фрагмента остается. По-прежнему думаю, что в таком виде он содержался в московско-рязанском договоре 1385 г., а затем еще и в договоре 1389-1390 гг.